Не вода, не огонь, не трубы.
Медный таз, да и тот в прикол.
Друг о друга сотрутся зубы,
Толь в истерике то - ли зол.

Всё смешалось, от важных к чуждым,
Конструируя эшофот.
Полюс северный станет южным,
И тюрьмою мне небосвод.

Нет реакции, импульс слаб!
А с мозгами сигнал разорван.
Нервов прядь я собрав в охап,
Мой маршрут не реализован.
Вьется дух умозаключений.
Покидая рассудок в спешке.
Сыт пилюлями утешений,
Что в пустой оболочке внешне.

Моё вывернуто нутро,
Непристойности все наружу.
Не спеша полнится ведро,
Наконец обескровив душу.
Так, острее любых ножей,
Пара фраз и глаза в глаза.
И не свой, не чужой. Ни чей!
В старте чёрная полоса.

Не ломает, а боль фантомна.
Обессилен искать свой стан.
Как под действием знака сонма,
Долгий цикл горящих ран...

Вновь прячу голову в песок,
Сплетений слов.
Внутри сбит с панталык игрок,
Большой улов.

Ни рок, ни джаз, ни кабаре,
Глубинный ритм, хромой.
Как пятый угол на катрен,
Но самобытный,
свой!

Я раб своих кривых зеркал,
В свободе от людей.
Тут все, что я давно искал,
В телах умерших дней.
Вне созиданий правд во лжи,
Вне тюрьм чужих надежд,
Первичный мистицизм души,
Долой скелет одежд!

Да я не Кант, не Диаген,
не чёртов Фрейд, увы...
Между неистовых систем,
Ион.
И я и вы!

Вновь прячу голову в песок,
Скрывая лик.
Крупицами изранен он,
Того, к чему привык...

Рвётся время на "до" и "после",
Остальное впишу как прочерк.
И я словно застрял возле,
Перехода двух этих точек.
Они дразнят меня, обе,
На изломе соприкосаясь,
В тяге к ним выгляжу как зомби,
Одержимостью к ним питаясь.
То - ли жив, то - ли мёртв, не помню!
Годы, дни, месяца, в кашу.
Примеряю чужую волю,
Со своей не знакомясь даже...
Её ревность циклично стынет,
Ну а я же, циклично в трансе.
Грежу будто петля сгинет,
В не дособраном декадансе.
Рвётся время, а с ним разум,
Что и так уже перештопан.
Развиваются метастазы,
Это явно мне выйдет боком.
А пока коридор, две две'ри,
Только мне не ступить и шагу.
Мой респавн между них в системе,
Равноценен простому багу.

Затупилось уж слога жало.
Неуклюж ныне пляс пера.
Неизменен лишь блеск оскала,
И дремучесть чащоб нутра.
Неизменна и тяга,
мысли
Поместить в новый образ.
Жаль,
Что чернила извилин,
скисли.
Потрепала моль,
слов шаль...

Ощущение дежавю!
Все как раньше, но не пойму,
Словно вещи в другом шкафу!
В точной копии моему.
И лежат на своих местах.
Даже складки, и те, точь в точь.
Но едва ощутимый страх:
"Ты не верь им". Мне шепчет в ночь.

Затупилось уж слога жало,
Потому, как я сам - потерян!
Было ль так с самого начала?
Я ни в чем уже не уверен...
Я бреду в полумраке,
Думы,
Точно призраки!
Тянут в омут.
От их воплей и нервы -
Струны,
Невпопад,
Истерично стонут.

Затупилось...
Но все ли так?
Или я параноик?
Знаешь...
Весь тот хаос,
Имеет такт.
Не справляешься?!
Привыкаешь.

Новый стих, но о чем и куда?
Мысли - рой диких пчёл,
аллергия.
Польза есть.
только больше вреда!
Облик важного в них?
Амнезия...

Рыщут в черепе, мозг в пыльце.
И сводящий с ума стрекот,
Словно точкой на лбу - прицел,
С тиком, жало вонзают в веко.
Их число вводит в ужас сон.
Ну а гул, вводит мозг в транс.
Развивается паркинсон
И морзянку чеканит глаз.

Новый стих, только вновь пустой!
Вновь из слов на листе - гудзон.
С ними мне не знаком синхрон,
Я и сам не в ладах с собой...

Все так стремительно возможностям вразрез.
Пусть каждый пункт взаимоисключаем,
Не представляется оставшись "без",
Будет ли крепко мост в итоге спаен.
Одно является ключом к другому,
Что - то убрав теряется резон.
Каждый вопрос, толкает ближе к склону,
Руинами оставить пантеон...
Было разумно бы придать забвению.
Но я дурак. Тащу с собой скелет
Того, что ностальгической метелью,
Вновь пустит в пляс - строку, куплет.
Где взять азарт?
Слепое рвение?
Вдыхая жизнь и краски в черновик.
Смиренно принимая поражение,
Омыть, от грима грёз усталый лик!

Мы молчим, но глаза кричат.
Коли уст наших полон пруд,
Камышами из полу - правд,
Ищем пряник, находим кнут.

Компас сбит под магнитом дум:
"Как поймут, как преподнести"...
От усталости наобум,
Сотни фраз канут безвести.

Тут хоть плут или сам Исус,
Честность слов с сердцем взаперти,
Это мёртвый по сути груз!
На пути, от чувств к совести.

Мы молчим, но глаза, вглядись!
В них живой, но безмолвный крик.
В них застывший свободы миг,
В них души нагота, в них жизнь!

Я смотрю тут не очень то жалуют -
Смыслового монолита массивы.
Тут по нраву, когда их балуют,
Чем то легким на слух, игривым.
Настроением, иль посылом,
Лишь бы красочно, так устали -
От серьёзного об унылом.
Ведь они не того искали!
Им так хочется разгрузиться,
Им так хочется улыбнуться!
А не в думах с утра зарыться,
Философией захлебнуться.
Им так хочется посмеяться,
А мы тут им угрюмость вешаем!
Вот такие вот мы засранцы,
Нас послать бы в эротический пешим!
Давим голову, правдой кормим,
Морим голодом до прекрасного.
Угнетенностью раны солим!
А они бы хотели праздного!
Вот бы мы "сократы диванные"
Испарились! Лучами смеха!
Ну а мы к ним листами банными
Присосались. Вот нам делать нех***!

Во мне нет глубины. Смысл в строчках вполне очевиден,
Никаких тайных троп, двойным дном не обустроен сюжет.
Во мне нет глубины! Каждый образ по сути обыден,
Взро'щен как бройлер на стол, для чрева в обед.
Зубы трут в порошок каждый символ и букву листа.
А ты ищешь рецепт, угодить их гурманскому вкусу.
Мысли, соком стекают на стол покидая уста.
Все они жертвы во благо немому искусству...

Немому по факту. Мы говорим: обо всём, ниочём, в никуда.
В каждой фразе есть смысл, но отсутствует голос.
Не поймите не правильно, дамы и господа,
Сами буквы бессильны. Головой оживляется образ!
Опыт, фантазия, ассоциации, чувства,
То, чем наполнены мы и наполнен рассказ.
Потому я сказал, что по факту немо искусство.
Его голос и глубина непосредственно в нас!

Во мне нет глубины. Если так, то значит я труп!
Значит как бы не жил. Был в плену беспробудного сна!
Во мне нет глубины? Упомянутым ранее скуп?
Позвольте узнать - "что же тогда глубина?"
В чем же мерило глубин поэтической бездны?
Я не поэт! Графоман как и многий другой.
Не спросить у "экспертов", тут они бесполезны,
Поскольку весь этот спор я веду сам с собой.

За собой я заметил странное:
Я размяк. Но мне даже нравится!
Восприятье вещей как данное,
Испарилось, дав лбу расслабиться.

И в стальном, по кругу плетении,
Уже более, нервам нет нужды.
С негативными в прошлом звеньями,
Уже более, вроде нет вражды.

Нет качелей эмоциональных.
То - ли мудрость, то - ли усталость.
С сединой, как в узорах наскальных,
Голова. Направляюсь в старость.

Хоронить не тороплюсь свою молодость!
Но и ценность лет не снижаю.
Слога крепок пока ещё солод!
Трость,
Врачи мне не назначают.

Но однако, есть понимание,
Что и нрав остыл, сантиментам в сласть.
Подутихло мыслей метание,
Хоть и жива ещё к авантюрам страсть.

За собой я заметил странное...
Вроде та же песнь, но в иных тонах.
И всё вроде на своих местах,
Только мелкое, стало главное.

Казалось бы - мелкая шалость,
Вслед за ней - безумства все вычурней...
Дай отсрочку грядущая старость,
Этим всем, люди хотят её вычеркнуть.
А я устал, проживать - прожигая
Ценность разума, дурью отмаялся.
Находился по скользкому краю,
Без понятия как с этим справился.
Как отбросил - соблазн, возбуждение,
До банальных, диковиных опытов.
Мне, достаточно лишь нахождения
Рядом с теми, кто мне тихим шепотом
И без лести, кусками от сердца,
Скажет будь со мной ! искренне! передано!
В льдах порока - поможет согреться,
Пойдёт в ногу, в пути неизведанном!
Я давно свою рваную душу
На пополам, готов бросить под плаху...
Лишь бы в этой не стихаемой стуже,
Не остаться на съедение страхам!
Не быть обвитым - плющом паранойи,
Не быть исколот - дурманом манящим,
Я не хочу для них дорого стоить,
Я хочу от них уйти, настоящим!!!
Верить стоит! но что стоит доверие?
За какую сумму известную?
Перед носом захлопнутся двери,
Казнят душу, невинную, честную...?

Меня одолела тоска,
Привязав, к череде многоточий.
И в часах не осталось песка,
Чтоб унять беспокойства, досрочно.
Я сбегал - как и все от реалий,
Как и все - спирался на завтра,
В бесконечно идущей баталии
Разума с сердцем - кто автор.
Меня ододела тоска,
Прошлась, леденящей лавиной.
Зажала, в снежных тисках,
Объяв всей своей силой...
Пытаясь вдолбить идиоту -
Перестать уже бегать от хло'пот,
У нее свой взгляд на заботу,
Но такой притягательный шепот...

Мнимая цель, что без конца и края,
Сомкнута в цепь, а звенья её, в круг...
В недрах идея - воссоздания рая,
Что так старательно мы прячем друг от друга!
И так, перебирая их как четки,
Живём, лелея сказочный финал...
Надежда, из нас выжимает соки-
Каплями красного, томленного вина.
И в качестве награды - слив в бокалы,
Даёт испить - потраченную кровь.
И ради этого, мы все начнём сначала,
Теряя жизнь свою в них, вновь и вновь...

Внимая треск углей, в своём безумии,
Средь кутерьмы, творящейся вокруг.
Бесследно, затерявшись в думе,
Танцующее пламя стало другом...
К нему - он направлял свой взор в рутине,
В его объятиях - руки согревал,
Когда часы подобны гильотине,
Словно покорный зритель, наблюдал.
И пламя, будто бы пред ним плясало,
Он дров подкидывал, что бы на бис!
Так время таяло мало по малу,
Дабы как феникс - утром возродиться...
И каждый день, в тиши пустого зала,
Иль не пустого, но в часы покоя,
Снова и снова - музыка играла,
В треске углей, что слышали лишь двое...!

Можно - я просто умру?!
Став кому то - незримой поддержкой.
И надежды его по ветру,
Перестанут доноситься с задержкой...
В наших жизнях, мы видим лишь тлен,
Но в других, как мудрец в старом храме
Стать спешим - оберегом, тотемом,
Ведь они, с ней не справятся сами.
Можно - я просто сойду?!
В никуда, занырну в тайный омут...
Всем, увы, дарят жизнь лишь одну,
Да и ту, мы б отдали другому.
Хоть живём, не сближая метраж
И не блещем - благими делами,
Но без них, из коллекций - в тираж,
В сотнях копий, себя растеряем!
Станут дни - едентичны, их цвет
Все тускнее, покрываясь налетом.
Никакой в этом магии нет,
Мы пусты - без заботы о ком то...

Мне мир порой, как в образе ребёнка
Является - в бесчисленных хочу,
Что вечно требует, до звона в перепонках,
До возгорания - самых гневных чувств!
Он так игрив, он так непостоянен,
Но в этом - его шарм, ровно как яд!
В его объятиях, словно в океане,
Тонем и тонем, сотни дней подряд...
Я вижу мир, под росчерком пера,
В тонах сонет, и на холстах мазками.
Как потребитель - рад его дарам,
Как честный житель - огорчён пинками.
Порой суров, ершист, гадкий на вкус.
Но зачастую, бархатен и сладок!
Но тот, кто изливает желчь из уст,
Будет вкушать в нем, от неё осадок...
Мир терпелив, хоть кажется иным,
В его годах, вся наша жизнь минуты...
Каждый, ему, приписывал вины,
Себя вгоняя - в заблуждения путы!

Разрози - алое, сонное небо,
янтарем своих огненных стрел.
Вплоть до мест где никто еще не был,
и никто наследить не успел...
Разорви - седину хмурой тучи,
не щади - в полусумраке ночь,
Маяком, через терни дремучие,
Ярким светом - обласкай наши очи!
Разбуди - дуновение ветра,
С ним под парусом, до облаков...
дай свободу - от жажды ответов
и извечных вопросов, оков.
Разбери - душ засовы на части,
в лабиринте стеклянных витрин.
Наше солнце - по имени счастье,
что мы никак не находим внутри...!

мы дети - пустых тревог,
мы - воплощение пороков...
существуем между сотней дорог,
но боимся высоких порогов.
нашу суть и гусинным пером,
даже вскользь, описать удастся!
дети грез, что бумажным листом -
грязной пылью, в огне обратятся.
мы, свечой полыхаем и таем,
наша жизнь - скоротечна, но в этом
и есть сокровенная тайна -
раздолье любого поэта!
для чего? мы на плечи томно,
грузим тонны тоски не глядя?
недовольства, в ночи' тёмной,
громогласым слогом в тетради
выливаем - небесным градом
рассыпая, песком белым.
забывая земные услады,
словно труп, по контуру мелом...
быть людьми - вовсе не драма,
быть людьми? жить в оттенках эмоций,
слушать сердце, страшась не рамок -
а заката нашего солнца!
не гняти себя друг раньше срока!
и пускай наш век не вечен,
Пускай мы - воплощение порока,
важней всего - сохранять человечность!

Вот его окно, вот его дом,
Та самая трава, что зеленее...
Ну, постучу я в дверь, а что потом?
Если в него, увы, никто не верит...
Он с миром, с незапамятных времен,
Играет в кости, на спасение душ.
Ну, постучу я в дверь, а что потом?
Я добровольно - дружбу с ним разрушил!
Вот его окно, вот его дом.
Внутри комод, в нем сменных лиц не счесть...
Я отрекаясь, чувствовал нутром,
Что, каждый дюйм пути, был пройден вместе!
Я не о боге, вёл этот рассказ,
О том что дремлет, не смыкая век,
Где то в глубинах, каждого из нас,
более лучший образ человека...!

Так пасмурно, невзрачно, сыро,
Не за окном, за ширмой дежавю.
Вне атласа, знакомого нам мира,
Где сотни мыслей кружат в вальсе вьюг...
Так чудотворно и невыносимо.
Весь этот хаос, в нем весь парадокс!
Он может исцелять и ранить в спину,
Сменить свет - тьмой, по заклинанию: "нокс".
Безумно? Нет. Попросту иллюзорно.
Я бы сказал мечтательно, но жаль...
Всё это, как ни странно - спорно,
Иллюзии и быль одна медаль...
Так пасмурно, но так же вдохновенно!
В трагедиях есть шарм, как не крути.
Даже без грусти, в этом мире бренном,
Мы к жизни потеряем аппетит!

В конце пути? могильный камень.
Гравюр на нем вариативность.
Свечи, поставленные в храме,
Затем забвенье, анонимность...
Мы все однажды канем в лету,
Вкушать плоды, внесённой лепты.
Мне, увлеченному поэту,
Грех не задуматься об этом!
Грех не представить:
"жизнь за гранью,
Полей трёхмерного пространства" .
Не рисовать, в своём сознании:
"Что поберечь, чего бояться".
Не рисовать в нём: "званый ужин",
Где два "судьи" играют в кости.
Дресс - код? Что б в строгом! отутюжен!
Не часто дьявол зовёт в гости.
В конце пути, могильный камень!
За упокой тепло огней.
Когда - то, смерть придёт за нами.
Странно не думать, а спешить к ней!

Утоли мою печаль.
В каберне, или кофе бодрящем,
В чем то дико родном, настоящем,
Прекрати в моем сердце февраль.
Я устал от наигранной стужи!
Ровно как и улыбки фальшивой!
Романтизм, так и рвётся наружу,
Всё глаголит о том, что он жив.
Утоли в моем сердце печаль.
Разорви грусти проклятой путы!
Обещай, ровно с этой минуты,
Прекратить в моем сердце февраль...

Люди порой без стука, без стеснения,
Выбив ногой дверь в голову, войдут.
Начнут навязывать своё, "верное" мнение",
Устроят хаос! Личность разорвут!
Всех тараканов вытравят, а омут,
Который был ранее люб чертя'м,
Иссушат полностью! И погрузившись в кому,
Ты потеряешь счёт грядущим дням...
Другие же, напротив. С робким сердцем.
Нажмут звонок и сдерживая дрожь,
Дождутся приглашения за дверцей.
И будут счастливы от слов: "может пройдёшь"?
Ты их тепло, почувствуешь с порога!
От их присутствия, пройдёт и боль от ран.
Ты спросишь: "сложной ли была дорога"?
Они покажут идентичный шрам.

За слогом слог. И каждому своё.
Кто в фотокарточках, что вклеены в альбоме,
А кто в стихах, шлейф памяти несёт.
В красках чернил узор на белом фоне.
В одном, как будто прекратив свой бег,
Время замрёт, в единственном моменте.
В другом душа, что создал человек
Сам, в жизнью названом эксперименте...

Самому от себя не сбежать.
Как не прячься, тень всегда рядом.
Самому от себя не сбежать!
А быть может бежать и не надо?

Прими с честью бесов и страхи!
Загляни им в глаза, молви слово -
"Что секиры остры и готовы плахи,
А ты больше сомнением не скован"!
Всех кто против,
Омут не держит!
Можете отбывать восвояси.
Коль посмели на батюшку брешить,
Не моргнув прибью в одночасье!

Самому от себя не сбежать?
Есть ли смысл бежать от себя самого?
Ведь до смерти так можно петлять,
Не найдя, по итогу искомого.

Я тут подумал...
Строго не судите:
Ящик пандоры, цифровой простор.
Мы так старательно желаем наследить,
Храня этой иллюзии фарфор.
Где ты? Где я? В его чумных широтах,
Как отыскать именно наш след?
Мы капля мёда!
В бесконечных сотах.
Для посторонних? Нас и вовсе нет.
Я тут подумал...
А что мною движет?
Эгоцентризм? Забвения страх?
Об этом руки неустанно пишут?
Посвящены мазки на всех холстах?
В своём пути, я не ищу регалий!
Хочу оставить некий монумент вам.
Что выполнен стихами, не из стали.
И по миру рассыпан по фрагментам.
Я тут подумал...
Я ль в своём рассказе?
Иль некто? Из сплетений ДНК.
Пронувшийся в моём телесном бразе,
И пишет,
вам письмо через века.
Я не стыжусь абстракции суждений!
Дум, что кота в мешке таят.
Я тут подумал, вам на суд из мнений,
Но был ли это настоящий я?

Щебечут птицы за окном, поют ветра,
С ними синхронно - хор труб водосточных.
Дождь: город облачит в туманный фрак,
По всей длине проспектов полуночных.
Картина утопической тиши,
Излом течения нон-стопа городского.
В такие дни - нам некуда спешить,
Мы жаждем скинуть груз быта мирского...
Ворваться б в мысли полусонных древ.
И поблуждать, по их воспоминаниям.
Изнеможённое до знаний чрево:
Насытить ими! Разума сиянием!
Вглядеться - в времени таинственный витраж,
В осколки дней, что ты давно забыл.
А когда кончится мистический мираж:
Вернуться в тело, но не тем кем был.
Щебечут птицы за окном, поют ветра,
Туман рисует образ иллюзорный.
Реалистичная, но все таки игра
Фантазии - бескрайней, непокорной!

Высоко - высоко:
за пределами глади небесной.
Остров есть, между звёзд, к нему тянется наша душа.
Ей так хочется жить не взирая на время!
Ей тесно!
В наших хрупких телах, в них нет места для виража.
Далеко - далеко:
За пределами фактов,
и смыслов,
Есть такой уголок: Именуемый нами - мечта.
Там не чтут постулат.
Там никто не помешан на числах,
Что хранятся в мошне.
От их сумм, ярлыком не клеймят!
Потому то душе так болезненно бренное тело!
Удушающий мир,
Где свобода закована в цепь!
Только жаль,
зачастую,
Никому,
нет до этого дела!
Что душа как мустанг,
всегда ищет бескрайнюю степь!

От распутья, до распутья,
В извечном поиске пути.
Люди, ломаются, как прутья,
Запутавшись в их паутине.

Так, по костям идей истлевших
Бредём.
Внимая в каждый хруст!
В своём сознании помутневшем,
За них,
испытывая грусть.

Их тленный труп?
С собою тащим.
Как Франкенштейн,
всё ищем шанс -
Их оживить! По настоящему!
Безумно - фанатичный фарс.

Так от распутья, до распутья.
От: "кем я был", до: "кем я стал",
И прочей, философской жути,
Суть?
Уступает пьедестал.

С миру по нитке.
С нас минуты.
А что ещё с нас можно взять!
Деньги?
Иные атрибуты?
Нет! только дней тугую прядь!

И та, на скору руку свита,
И та дрянна, хоть и туга.
И от утроб, до монолита,
Вес не в регалиях, в шагах!
Как их прошёл, как след глубок,
Титул? Не важен на одре.
Личины распустив клубок -
Гнильё!
В красивой кожуре.

Или напротив.
Правда реже,
Тот, кто в обноски облачён:
Под ними, чист и безмятежен,
Мелкие пятнышки не в счёт.

Нет агнцев. Есть люди, звери!
То: "кем я был", то: "кем я стал",
Так актуально. Если верить!
Таков уж этот карнавал.
И от распутья, до распутья.
Бредём, испытываем разум.
Люди? Ломаются, как прутья,
В целом,
не жившие,
ни разу...

Всё наиграно и подстроено.
"Я не верю!" Кричал Станиславский.
Вы наивные, не достойные,
Лица в гриме смойте от краски".

Но не выбелить души, чёрные!
В карнавале - плутов, "балагуров",
Лямку жизни тянуть обречённые
Люди, чья не двулична натура.

"Отбор Дарвина", названа пьесса,
Всем по роли, "Станиславский" в зале,
Наблюдает за ходом процесса,
Кто сожрал и кого сожрали.

Более хитрые, прячут оскал,
Не нож в спину, а в горло клыки!
Брызнет сок из артерий к устам,
Человечности вопреки!

Сей спектакль, длиною в жизнь.
Уже тошно, от происходящего.
Смыть от краски? Вот ты мне скажи -
Сам то помнишь себя? Настоящего?

Мы возрождаем тени предыдущих -
Реинкарнацией из уст в уста.
Крик постулатов - "истину" несущих,
В наших умах, занявших пьедестал.
А если вдуматься... Мы сами тени!
Отживших жизнь, посданием в наш век,
опыта, тысяч поколений,
Что так и не усвоил человек!
Мы возрождаем прошлое, при этом,
Забыв - самих себя создать!
Мы тени - населившие планету.
Что умерев, продолжат воскресать...

Приоткрывая завесу себя,
Уклоняясь от ловушек сознания,
Знать бы только, что не за зря,
Не в пустую копание, старания.
Вечный поиск нутра и пути
Исключительно в голове, при том
В полной тьме. Ведь чему светить?
Внутри черепа? Пусть не пустом.
Кто я сам? И чего хочу?
Там лишь тени прожитых дней...
Прибывание лишает чувств,
И ты сам, неотличим от теней!
Как в таком лабиринте искать,
Хоть зацепку? не то что суть.
Начинаешь себя вопрашать -
"Жил ли ты тут когда нибудь..." ?

Я стал серьёзней романтизм отринув?
Навряд ли дело только в романтизме!
Собрал из пазлов опыта личину,
Стал чаще видеть отражение в призме.
Не розовый туман извечных драм,
Питавших мой младой максимализм.
Не облик грёз, что отданы за даром,
В пользу реалий, бытового онанизма...
Я стал серьёзней романтизм отринув?
Едва ли. Тут не мудрость, а усталость!
Скинуть амбиции, что были не по чину,
Идеей грамотной на тот момент казалось.
Да только, что имею я в сухом остатке?
Отёки под глазами, недосыпы.
К чему бежал так, в кровь стирая пятки?
Пожеван, выблеван, но вроде сытый...

В обугленном сознании, сквозь толщу сажи с пеплом,
Виднеется росток проросший из зерна.
На костровище мыслей, под потускневшим светом,
К первым лучам рассвета выживет лишь одна...!

Вбирая в корни сок усопших, так набираясь сил
Начнет ветви тянуть, затмив собою Игдрасиль.
Новый завет. Уже не грязь и князья, норны и гниль,
Берут начало с ростка, а сам росток сон или быль?!

Явь?
или бренной философии плод?
И сама жизнь тогда вполне возможно фантомна.
Любопытство,
нам палач или оплот?
Истина не однозначна, тем бесподобна!

Но как быть с жаждой неутоленной?
Страждать ответов наш удел, как и в ошибках тонуть.
Да только истина всех знаний сплав раскаленный,
Он не подъёмен для нас, даже смертелен, как ртуть.

В обугленном сознании, под шалью из ветвей,
Терпеливо ожидаем мы прозрение.
Угасаем...
Наблюдая - мыслей цикл рождения, смертей,
Уже плевать чем был росток!
Быль, сноведение.
Скоро узнаем...

Иронично.
Вода как и искры вздымается в высь,
Ударяется о земь остывшим пеплом зимы.
Так и мы.
Вспыхнем спичкой надежд, разум - "куда ты? Очнись!"
Примерзаем к прутьям собственоручной тюрьмы...

Так покорно.
будто свободы и нет!
Затуманенный взор не способен узреть горизонт.
Иллюзорным,
нам видится солнечный свет,
Как и мир в котором по сути никто не живёт.

Мы диковиный зверь.
На вершине цепи, но по жизни на дне!
Наполняем себя исключительно цветом купюр.
Самый ценный ресурс,
прогорает в то время в огне!
Ведь мы ценим не время и жизнь, а шерпотреп от "кутюр"

И пусть пошлый мой слог, в этот раз он прямее прямой.
Я такой же баран, потому говорю это вслух!
Принимаем реалии только по'лбу елдой!
Ведь наш слух,
лишь для лести открыт,
что до правды то глух!

Вновь внемлет восприятию нутро,
Время игриво сменит темп секунд.
Рука сожмёт не зримое перо
И завальсирует под мысленный этюд.
Описывая контуры фигур,
Фигуры выльются из символов в слова!
В заезженый до дыр ноктюрн,
Который проклинает голова.
А как иначе? Словно инь и янь -
Разум и сердце, каждому своё.
Именно то, чему превносишь дань,
В дальнейшем обстоятельства куёт.
Но человек разумен, это факт!
Он волен выбирать из них двоих.
И заключать меж ними мирный пакт,
Что бы на время спор - "кто прав?" утих.
В теории мы всё осознаём,
Но практика совсем другой вопрос!
И зачастую новый день куём,
Не зная кто из них сегодня босс.

Обычный день. Он драм не предвещает,
Казалось бы типичный, как вчера.
Каждый из нас со временем нищает
до романтизма в томных вечерах.
В которых мы окутаные думой,
Как тёплым пледом, созедаем мир.
Оторваный от будничного шума,
Плутливых и искусственных сатир.
Да, я давненько там не объявлялся,
И не стирал пыль с восковых фигур.
Возможно повзрослел, возможно сдался...
Быт жрёт людей, как своих чад Сатурн.
Да только разве это веский повод?
Собственноручно обрекать на тлен
Тобой выстроенный изумрудный город,
Себя, тем превращая в манекен...
И вновь о траурном. Казалось бы к чему ?
В день без намёка на лиричный слог,
Что вновь заставило придти к нему ?
И в неверлэнд ключом открыть замок.
Не гостем быть, а как домой явиться!
Ведь я забыл фантазий волшебство,
На пепелище в роли очевидца
С пеплом вдыхал сожжёное родство.
К чему сейчас ? И в чем тому причина ?
Пришедший ностальгический порыв,
В глубь сердца, как укол адреналина
Напомнил громогласо что я жив!

Я давненько не пачкал пера,
Не выводил узор слов потрохами.
Не губил себя по вечерам
Табаком, что б сдружиться с мозгами.

Запылился Нарнийский портал,
Только ручка как наполированна.
Столько раз своей кистью сжимал
И уходил. Вдруг там не проход, стена?!

Сам чердак словно логово психа,
Всё в заметках, вплоть до потолка.
Скрип полов олицетворение их крика,
Сотни мольб ожить в глади листа...

Я внимал им сколь себя помню.
Где свернул не туда? Если б знал.
Пропитался чердак затхлой вонью,
Чёрной плесени окутавшей зал!

И вот вновь я тащу табурет
Не охотно волоку по ступеням,
В самом центре под тусклый свет
Усядусь и дрожь в коленях.

Направлю взгляд на чулан,
В них тоска в перемешку с надеждой -
Что открыв я увижу там,
Волшебный портал за одеждой...

Вот новый день, но вновь,
Трясина пожирающая силы.
Яд неудач, давление силков
Толщей последствий, что я сам породил.

И кажется им нет конца и края!
Что вот - вот треснет личности витраж!
За ним и плоть твоя, как воском тая
Сползёт с костей. Но это лишь мираж...

Вот новый день, но цикл бесконечен!
Лишь образ нов, а внутренность одна.
Так, как витраж порядком изувечен,
То роль его всё более страшна.

Свет вьёт из те'ни пальцев лики чудищ,
В виде дилем и не посильных нош.
А ты в конвульсиях себя же губишь,
И точит страх, свой ритуальный нож.

Но только той трясины ты создатель!
Конструктор образов, что тянут сок из вен.
Ты в их игре и жертва и каратель,
И зритель жадный до кровавых сцен!

Чем больше необдуманых движений,
Тем яростней объятия болота!
Поскольку ты тех чудищ злобный гений,
Тебе и объявлять на них охоту!

Вот новый день. И смрад той же трясины,
Но в этом дне, она всего лишь лужа.
Не стать ей основанием могилы,
Остались лишь стервятники, пусть кру'жат.

Перо скользнёт оставив на листе,
Небрежной линией, мой внутренний сумбур.
Звон крепкой мысли тянется в хвосте,
Взяв рупор балабол горланит сюр!
"Внимай, рукоплещи" всё в этом духе.
Он лучезарен, правда не далёк!
А лепит образы, чисто от скуки,
Второй за ним всю грязь метёт в совок.

Он расудителен, не многословен.
И слог ему милей иных звучаний.
Жаждой признания, как тот, не болен.
Не тешит эго лестными речами.
Уснёт дурёха, он под тусклым светом,
Правит его нелепые бравады.
Что б тот крестил себя "большим поэтом",
Ему не важен этот титул, правда.

Перо скользнёт оставив на листе,
Небрежной линией, заботу и войну.
Меж ежечасно вторящих во мне,
Двух голосов, несущих мысль одну.

Шкаф переполнен, выброшен скелет.
Сотни шаблонов, галерея лиц.
Найдутся под любой эксперимент,
И под любую будней вереницу.
Сто разных шкур, под них и сто одежек!
Детально проработанных под цели.
Настолько с натуральной кожей схожих,
Что мы их сами путаем на деле!
И к сожалению нету исключений,
Мы в рабстве социального шаблона!
Зависимость от окружения, мнений,
Быть обрекает плениками клона.
И вроде прост вопрос:
"кто из них, я?".
Но так ли просто нам его задать?
Без верных доз:
самокопание яд!
Способный лишь сильней в тупик загнать...
"Открытость миру ныне не в почёте",
"Наивной искренности - доброта, погубит!".
И, "Вас сожрут, если не вы сожрёте!".
Коль верим в это, так оно и будет.

Рок - не судьбы, а в быту. Неуёмный, не скромный и дикий.
В его темпе не раз, с ним спорил мой внутренний джаз!
Хор ржавеющих труб. Каннанада капель - событий,
Ударяются о земь, рассыпаясь в стеклянный пасьянс.
И по ним босиком, стоп не щадя, силуэт - календарь,
Пляшет без устали, от заката к заре на износ.
Наблюдаю...
глоток, кофе - сладкая гарь!
Как и с ним проворонил! Добралась седина до волос.

Вновь разговор о важном,
Очередной, но не крайний.
Немоты нашей - пряж ком,
Разростался в ветхом чулане!
И сказать - не имеем привычки,
И молчать лишь во вред, но!
Мы к умам потеряли отмычки,
Понимание тает бесследно...
Не искрится - глаз изумруд,
И янтарь, помутнел, потух.
Камышами порос пруд -
Отражающий чувства двух...
Вновь разговоры впустую,
Бездна гнева? или чужбины?
Из них сделаешь шаг в какую?
Как по мне обе невыносимы!
Мы сияли, небесным телом!
Мы желали, друг друга жадно!
Нас замкнуло и сеть сгорела,
Незаметно. А безвозвратно?!

Словно транс. Ни черта не меняется.
Не на суд - хорошо или плохо,
И не то, что б от боли мается
Разум мой. Просто как - то оглох он.

Остережения, рёв желаний,
Отглас амбиций, решений ор...
Мимо уха! Блуждаю в тумане,
Для меня он и яд и корм.

В стену бьюсь одного направления,
Позабыв про гибкость ума.
По привычке уже, без стремления,
Вот такой вот самообман.

Сам себе горожу бурелом!
Потому, что не слышу мозг!
Я давно отыскал свой дом,
Только скучно видать без розг...

Эскиз бравад, мой занавес души.
Сквозь них, ни свет ни любопытный взгляд,
Не видит клад, но клад чего? Скажи?!
Там человек, и всё! Простой расклад.
Но мы всё прячем человека вглубь,
За ширмы, за замки, ключ потеряв!
Что б не дай бог, извне, когда нибудь,
Кто - то, не воплотил кошмары в явь...
Страх перед ними, так и пред собой,
В плену гробниц, навязанных нам, нами!
Абстрактных, как иначе? Ты ж живой!
Жаль помним мы об этом временами.
Эскиз бравад, мой занавес души,
Все то, о чём молчу в угоду страху.
Напрасно или нет, уж сам реши,
Так как не мне вести меня на плаху.
Судьи тут вы, вам выносить вердикт.
Только не забывайте вот о чём:
Все мы не то, о чём наш вид твердит,
Живой, за мёртвой плотью заключён!
Эскиз бравад. Абсурд или зерно?
Древа сознания, в коем заплутал!
Течение слов. И вам не всё ль равно?
Богат ли потрохами материал.